ГОРЯЧЕЕ ИСКАНИЕ БОГА

Проповедь свящ. Георгия Кочеткова на могиле о. Сергия Булгакова

Чтение (Иак 3:1-18)*: Не многие делайтесь учителями, братья мои, зная, что мы примем большее осуждение. Ибо все мы во многом спотыкаемся. Если кто словом не спотыкается, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. Если мы коням вдеваем узду в рот, чтобы они повиновались нам, то и всем телом их мы управляем. Вот и корабли, как бы велики они ни были, и хотя бы и носились сильными ветрами, направляются совсем маленьким рулем, куда решает воля кормчего. Так и язык - маленький член, а много хвастается. Вот какой малый огонь зажигает великий лес. И язык - огонь, этот мир неправды: язык помещается нашими членами, оскверняет все тело и воспламеняет круг жизни, будучи сам воспламеняем геенною. Ибо всякое естество, как зверей, так и птиц, как пресмыкающихся, так и морских животных, укрощается и укрощено естеством человеческим, а языка укротить никто из людей не может: неугомонное зло, он полон яда смертоносного. Им мы благословляем Господа и Отца и им мы проклинаем людей, по подобию Божию созданных: из тех же уст исходит благословение и проклятие. Не должно, братья мои, чтобы это было так. Изводит ли источник из одного и того же отверстия сладкое и горькое? Может ли, братья мои, смоковница произвести маслины и виноградная лоза - смоквы? Не может и соленый источник произвести сладкую воду. Кто между вами мудр и разумен? Пусть покажет добрым поведением дела свои в кротости и в мудрости. Но если имеете в сердце вашем горькую зависть и своеволие, не превозноситесь и не лгите на истину. Это не есть мудрость, свыше нисходящая, но земная, душевная, бесовская. Ибо, где зависть и своеволие, там неустройство и всякое худое дело. Но та мудрость, которая свыше, во-первых, чиста, затем мирна, снисходительна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна, нелицемерна. Плод же праведности в мире сеется теми, которые творят мир.

Во Имя Отца и Сына и Святого Духа.

Часто бывает, дорогие братья и сестры, что чтение Священного Писания настолько подходит к тому моменту, когда оно читается, что только дух захватывает. Так и сейчас: было бы трудно придумать более подходящий текст для нас, находящихся здесь, на этом знаменитом уже кладбище, и тем более, на могиле отца Сергия Николаевича Булгакова, чем текст, который мы только что слышали. Многие люди, погребенные здесь, в том числе о. Сергий, понимали, что значит учительство в этом мире, обращено ли оно к детям, семье, друзьям, студентам или к церкви и обществу. При этом отношение к учительству могло быть разное, но то, что мы сейчас слышали, является абсолютной христианской нормой: «...не многие делайтесь учителями, братья мои, зная, что мы примем большее осуждение» - и дальше говорится о том, какие возможны искушения на этом пути и как согрешает такой маленький член человеческий, как язык, как он может воспламенить круг жизни, воспламеняясь от геенны (ни больше, ни меньше!)

Мы хорошо знаем, что еще до сих пор не умолкают споры вокруг тех замечательных, удивительных книг о. Сергия, которые впервые за многие-многие века продвинули православное богословие на самый передний край жизни. Впервые за полтора тысячелетия богословие стало впереди церковной жизни, перестало плестись сзади, будучи хвостом, которым хорошо отгонять лишь мух и слепней. Отец Сергий был одним из тех, о которых говориться здесь «немногие» - «немногие делайтесь учителями». Он и конгениальный ему современник Николай Александрович Бердяев, смогли научить не только своих близких, знакомых, родных, единоплеменников, но и многих людей в мире. Они смогли поддержать тот уровень русской культуры, который только и мог сделать ее мировой. Это всегда делают отдельные личности. Это не делает народ сам по себе, церковный ли народ или нация. «Не многие делайтесь учителями». Действительно, учителей немного. Мы часто об этом забываем и ищем себе духовных руководителей, учителей совсем не там, где следует. Мы как бы боимся взять на себя крест восприятия учительства Самого Бога или тех, кто принадлежит к немногим.

Совершенно очевидно: наследие русской эмиграции до конца еще не оценено. Оно еще не распространено, не вошло в полную меру сознания тех людей, которые должны его воспринять. Наверное, сейчас нужно делать большие усилия, чтобы этот процесс не остановился. Поэтому сейчас, вспоминая замечательного духоносного мыслителя и деятеля нашей Церкви о. Сергия, мы вспоминаем и других лежащих здесь. Вот Никита Алексеевич Струве хорошо сказал: «Здесь все ближайшие люди, здесь все соратники лежат рядом». Они снова вместе, они снова как бы в одной общине. Это удивительно, что о.Сергий не прошел мимо братства, не прошел мимо общины. К сожалению он не мог создать то и другое одновременно. Исторически сложилось так, что сначала было создано братство, а потом - община. Но тем не менее этот опыт был, этот опыт учит так же, как замечательные книги, огненные слова, слова, содержащие в себе Откровение, ведущее к по-настоящему новому религиозному сознанию.

У о. Сергия и у всех его близких было горячее искание Бога. Это был смысл их жизни, это было дыхание, которое не отошло от них и сейчас. И мы это хорошо понимаем, хорошо знаем и чувствуем. Это не было Богостроительством, как иногда хотят представить себе пусть даже софиологию о. Сергия. В этом был некий гностический миф, но он был подлинным. Находясь здесь, на этой земле, если угодно, у мощей святого и святых, мы чувствуем, как важно и нам не спешить делаться учителями. Еще неизвестно, восстанет ли в нашей среде хоть один способный воистину учить в Церкви. Но будем иметь дерзновение, будем иметь надежду, будем жить верой и любовью, будем искать преемственности, действительно подлинного Церковного Предания, которое животворит каждое слово Писания и каждое наше слово. Потому что слово живо тогда, когда в нем есть Дух. Тогда оно осаливается солью, тогда оно становится жертвой Богу. Наше время страшно прежде всего тем, что люди престали Богу жертвовать, жертвовать себя, свою жизнь, жертвовать слово свое и дело. Это большая редкость - такие жертвы. Люди готовы исполнять обряды, читать лекции, писать иконы, петь песнопения, совершать таинства, но часто при этом жертвенного духа в них нет. Отец Сергий в этом смысле - великий учитель. Он много испытал в своей жизни. Его пытались вытеснить, выдавить из церкви. Мы с вами хорошо знаем, что значат эти слова  этот опыт. Но это не удалось и никогда не удастся, потому что мы  с вами и верим и знаем, что у Бога о. Сергий жив, как и многие-многие здесь лежащие, поминаемые на этом месте. Он у Бога свят, свят как великий тайнозритель, как богослов, славословивший Бога всей жизнью своей, свят своей жизнью, мужеством своим, дерзновением и смирением.

Будем же учиться восстанавливать ту полноту преемственности и связи, от отсутствия которых так страдает сейчас Россия и Русская церковь - страдает, может быть, больше, чем в советское время, потому что  тогда это было внешним и вынужденным, а сейчас вошло внутрь. Будем же готовы, дорогие братья и сестры, противодействовать дьявольскому искушению разделения. Будем готовы внутри себя, а если Бог даст сил и возможностей, и вне себя восстанавливать полноту церковной жизни, церковного Предания, чтобы в церкви ничего мертвого не было, чтобы в церкви снова было можно было видеть приобщение к полноте Духа Божия и смысла, чтобы тому, кто пришел, посмотрел и соприкоснулся с ее жизнью, хотелось сказать: «Слава Богу за все!»

Аминь.

*перевод еп. Кассиана (Безобразова)

КИФА №6(33) июнь 2005 года