В Санкт-Петербурге прошла конференция, посвященная памяти митрополита Никодима (Ротова)

Конференции «Митрополит Никодим: наследие и современность», приуроченная к 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), прошла 4 сентября в Санкт-Петербургской православной духовной академии.

Открыл конференцию управляющий Санкт-Петербургской епархией митрополит Владимир. Он напомнил собравшимся, что преставление митрополита Никодима приходится на отдание праздника Успения Божией Матери. По мнению докладчика, это свидетельствует об особой любви Богородицы к усопшему, который всегда ее глубоко чтил. Митрополит Владимир подчеркнул, что трудами владыки Никодима удалось разрубить изоляцию вокруг Русской церкви и открыть ее для доброжелательного диалога с представителями инославных конфессий и других религий. Он также привел трогательный эпизод из опыта своего общения с покойным митрополитом. В 1966 году в Дамаске, где тогда служил нынешний Санкт-Петербургский митрополит, сделал остановку владыка Никодим. Его сопровождал врач, который менял повязку своему пациенту на глазах у владыки Владимира. К своему ужасу владыка увидел, что митрополит Никодим совершает трудный перелет с незажившей раной от операции по удалению аппендицита. На вопрос - зачем, владыка Никодим ответил: «Если я могу сделать лучше, чем кто-то другой, я делаю сам».

Наши корреспонденты попросили и других участников конференции поделиться своими воспоминаниями.

«Кифа»: Владыка, какие черты митрополита Никодима особенно дороги Вам?

Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий:

Мне особенно дорога его близость к народу. Я помню, меня в детстве очень тронул один эпизод. Он мне как-то говорит: «У нашего звонаря-женщины будет день рождения. Она меня пригласила, и я пойду к ней на чай». Я знал эту неприметную, немного неопрятную женщину. И вот она его позвала, и он пошел к ней на чай. Настолько он был прост в обращении со всеми. За это его очень любили.

И мне никогда не забыть, как он, уже будучи начальником миссии в Иерусалиме, приезжал в отпуск в Ярославль, где числился настоятелем собора. Он использовал эти приезды, чтобы рассказать народу о Святой Земле и о своих внутренних переживаниях. Я помню, народ как на Пасху собирался - в храме не протиснуться было... Вся его жизнь была пастырским подвигом. Сегодня на конференции в Духовной академии говорили о том, как он был близок к ребятам-студентам. Он так же был близок и к священникам. Порою архиереи далеко стоят от жизни своих священников. А он знал каждого, подробности его биографии, крестил детей. В те трудные времена он был для всех действительно отцом.

Вот это его качество очень дорого для нас - тех, кто сейчас и архиереи, и священники. Потому что сейчас новое время, когда люди, не воспитанные в благочестии в семьях, тянутся к церкви - некоторые по традиции, некоторые по интересу, некоторые от несчастья. И очень важно, чтобы пастырь принял их, обласкал духовно и указал духовный путь. В этом отношении владыка Никодим для нас всех является огромным примером.

Он заложил во мне принципы, которыми я по сей день руководствуюсь: ничего не искать, не добиваться «головой пробивая», но и ни от чего не отказываться. Я в жизни очень легко взошел на ступени высокого служения без всякого моего усилия. Я видел, что когда я исполняю послушание, то я легко делаю это, с помощью Божией. И я счастлив от этого, у меня совесть и душа спокойны. Это он во мне все заложил. Он для меня был большим примером, но и строгим учителем. Я помню все его замечания. В то же время я, конечно, порой проверяю свои поступки тем, что думаю о том, как бы он поступил. И стараюсь идти именно этим путем, который открывается. Это выверенный путь, благословенный.

«Кифа»: Что сегодня из опыта владыки Никодима наиболее востребовано?

Мирополит Ювеналий: Я думаю, его убежденность, что врата адовы Церковь не сокрушат. Он верил в это тогда, когда меч уже был, по-человечески, занесен. А он не смущался. В то время я здесь учился, в академии. Наши профессора отрекались от веры, становились борцами против церкви, он все это видел. И его это не затрагивало. Сейчас есть другие соблазны. Сейчас в условиях свободы мы немного охладели. И тут очень важно помнить, как он старался служить народу Божию, Церкви. Эта вера давала ему силу во всех делах. И это пример не только для священнослужителей, но и для мирян: если в Бога будете верить, вам Господь во всем поможет.

«Кифа»: Известно, что митрополит Никодим был деятельным членом Ученого совета Ленинградских духовных школ и даже читал курс лекций по истории церкви. В ту пору Вы как раз возглавляли эти школы. Каким он был преподавателем?

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (ректор Ленинградских духовных школ в 1974 - 1984 гг.):

Владыка Никодим хотел преподавать, и это желание у него сохранялось на протяжении целого ряда лет. В конце концов он принял решение читать курс истории Русской церкви. Владыка прекрасно знал этот предмет. Но когда он стал готовиться к лекциям, то тратил на это очень много времени, прорабатывая огромное количество литературы. Однажды он сказал мне слова, которые я запомнил на всю жизнь: «Одно дело просто думать, что ты знаешь предмет, а другое дело его преподавать. Я убедился, что, несмотря на то, что я что-то знаю в истории Русской церкви, моих знаний недостаточно, чтобы быть преподавателем». И митрополит Никодим, совмещая свои огромные обязанности и в Москве, и за границей, и архипастырские в Санкт-Петербурге с новой ответственностью преподавателя, отнесся к этой ответственности чрезвычайно серьезно. И полагал много сил для того, чтобы подготовить курс лекций. И он подготовил этот курс лекций!

«Кифа»: А у Вас как у ректора были с ним проблемы - скажем, с расписанием или чем-то еще?

Митрополит Кирилл: Никогда никаких проблем, в том числе с расписанием - он всегда приходил вовремя. Как обычный преподаватель, заходил в профессорскую, брал журнал, немного беседовал с преподавателями - запросто, как коллега - и шел на лекции. И замечательно читал свой курс. А кроме собственно курса церковной истории владыка Никодим сообщал студентам очень много необходимого и важного для их будущего служения, сочетая пастырский комментарий со строго научным изложением курса.

Архиепископ Тульчинский и Брацлавский Ионафан:

Я иподьяконствовал у владыки, обучаясь в семинарии много лет назад. Но и сейчас, в сложных обстоятельствах, я мысленно обращаюсь к митрополиту Никодиму, чтобы спросить у него совет - как мне поступить в той или иной ситуации. Я уже 30 лет веду с ним мысленный диалог как с живым.

Это говорит о том, что личность владыки, его деяния, его мышление, его способность управлять,  смотреть вперед - все это созвучно и нашему времени, актуально и сейчас. Согласитесь, ведь невозможно обращаться за советом к заведомому ретрограду или человеку, который давно отстал от нашего времени. Я не обращаюсь за советом, скажем, к императору  Юстиниану, а вот к владыке Никодиму обращаюсь.

На меня он оказал сильнейшее влияние, пробудив интерес к литургической жизни Церкви, к святой Евхаристии, к тому, что составляет сердцевину нашей духовной жизни, ее подлинное сокровище. Он воспринимал и переживал Церковь как живой организм. И всегда воспитывал своих подопечных - и иподьяконов, и духовенство - в любви к Церкви, к самоотверженному труду во имя Церкви, во имя Православия. Он был человеком живой пасхальной радости, и потому общение с ним само приносило радость.

Сейчас в Церковь пришло новое поколение молодых священнослужителей. Я общаюсь с некоторыми из них и слышу такие разговоры: мол, меня послали туда-то - дали такое-то послушание, или меня перевели в такой-то город, а я хочу в другой, на более удобное место. Такой утилитарный подход немыслим для тех, кто вышел из гнезда владыки Никодима. Если мне так сказали, если так благословила Матерь-Церковь - то так оно и должно быть. Благословите и простите, вот и все.

В этой самоотверженности митрополит Никодим остается примером нынешнему поколению и архиереев, и иереев, и дьяконов, и мирян. Он себя не щадил ради Церкви, которую любил, как свою Мать.

Кифа: А что Вам особенно запомнилось из его литургической практики?

Архиепископ Ионафан: Смотрите, в какие трудные годы он жил, но и тогда пытался раскрыть богатство Церкви через привнесение в наше русское богослужение элементов греческой практики, забытых богослужебных форм, в том числе и из старообрядческой богослужебной практики. Например, служение литургии Преждеосвященных даров в уставное время вечером.

К стыду своему, будучи молодым человеком восемнадцати лет, я даже не подозревал, что есть такая служба - Преждеосвященная литургия - потому что она совершалась утром по рабочим дням. Помню, когда я впервые попал на нее, то был поражен и ее красотой, и особым духовным настроем. Митрополит Никодим, бывая в разных странах, в частности, в Греции, познакомился с практикой совершения Преждеосвященной литургии вечером. Ведь она же в соединении с вечерней служится, и он благословил совершать ее в стенах Ленинградской духовной академии раз в неделю, в среду.

Тогда это было для нас новшеством каким-то. Многие задавались вопросом: а как же причащаться? Надо же поститься. Как же целый день быть голодным, не пивши, не евши? И тут само собой раскрылось понятие евхаристического поста, подразумевающего непринятие пищи всего лишь в течение нескольких часов перед причащением, чтобы, проще говоря, желудок был свободным. Это тоже для нас была своего рода революция. Но самое-то главное, что литургия совершалась точно на своем месте в соединении с вечерней, когда поется

«Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою.

Воздеяние руку моею - жертва вечерняя».

Молитвословия вечерни во время вечерней литургии звучат настолько органично, настолько естественно, что не пережить это положительно просто невозможно. До сих пор я вспоминаю ту атмосферу вечернего причащения: благоговение и тишину.

Я думаю, что бисер возрождения, который сейчас щедро рассыпан по полю Русской Церкви, был приготовлен митрополитом Никодимом. Это и служение миссионерских крещальных литургий, и частое причащение, и переводы, и чтение молитв на родных языках - все эти семена разума, света постепенно будут и далее всходить,  давая свой плод. Могущий вместить - да вместит. Если кто-то желает молиться за богослужением таким образом, каким у нас принято в большинстве храмов, ради Бога. Это их право. Но нельзя мешать и тем, кто жаждет услышать Слово Божие и молиться Богу разумно. Надо и таким людям дать вольно дышать ветром Христовой Свободы.

Материалы по конференции «Митрополит Никодим и современность» подготовлены  А. Буровым и А. Наконечной

КИФА №12(86) сентябрь 2008 года