Таинство как взаимодействие Бога с человеком

Интервью с прот. Александром Сорокиным, настоятелем собора Феодоровской иконы Божией Матери (Санкт-Петербург)

Кифа: Конференция Синодальной богословской комиссии о таинствах готовилась довольно долго и серьезно, и на местах, в отдельных городах, проводились конференции по отдельным таинствам. Чем объясняется пробуждение интереса к этой теме именно сейчас? Таинства существуют примерно столько же, сколько существует Церковь, и при этом они становятся предметом размышления и обсуждения не только Синодальной богословской комиссии, вот, в частности, в Петербурге была в июне довольно интересная конференция, которая проходила в Федоровском соборе,  публикуется множество материалов о евхаристическом возрождении и т.п. В чем актуальность этой темы сегодня?

Прот. Александр Сорокин: Богословская комиссия - это комиссия, которая по определению должна поочередно обсуждать те или иные вопросы, относящиеся к серьезным богословским темам. В прежние годы были конференции, не связанные с таинствами, например, по эсхатологии, по экклезиологии, - все это известные с семинарской скамьи разделы догматического богословия. И я бы не стал говорить, что к таинствам есть больший интерес, чем к другим вопросам. А что касается нашей конференции, которая прошла в июне, то на ней мы говорили о Евхаристии не потому что это таинство, хотя, конечно, это таинство таинств - кто бы с этим спорил. Мы обсуждали тему Евхаристии прежде всего как главного дела Церкви.

Кифа: А в чем здесь разница, почему Вы делаете это различие - Евхаристия как таинство и как главное дело Церкви?

Прот. Александр Сорокин: Просто это была естественная, подсознательная реакция на редуцирование Евхаристии до уровня одного из таинств. Это было общее настроение, я повторяю, это не заявлялось  как цель, в конце концов то, что Евхаристия  таинство - это очевидно, мы исходили из этого априори.

Кифа: Какова была цель этой конференции?

Прот. Александр Сорокин: Евхаристию можно рассматривать в разных аспектах, всех не охватишь. Акцент стоял в большей части на Евхаристии как общем деле Церкви, на участии священников и мирян, т.е. мы рассматривали Евхаристию именно в общинном аспекте. Это важный аспект. Термин же «таинство» провоцирует нас думать прежде всего о мистериальной стороне. И если уж говорить о том, насколько актуальна эта тема сегодня, то, наверное, актуально задуматься над природой церковного таинства не просто как какого-то священнодействия, которое имеет определенный мистериальный смысл, а о таинстве как о взаимодействии Бога с человеком, с обыкновенными людьми, с каждым из нас.

КИФА №14(72) ноябрь 2007 года