«В лагере ходили слухи, что с Секириной горы охранники спускали заключенных по этой лестнице, привязав к бревну – балану. Внизу уже был окровавленный труп, который и узнать было трудно. Там же, под горой, сразу и закапывали в яму.» Д. Лихачев
«Остров князя Гвидона». Эта часто встречающаяся применительно к Соловкам метафора довольно точно передает первое впечатление от выступающих из вод Белого моря стен Соловецкого кремля. Пушкин здесь никогда не был. Но ему удалось создать образ идеального острова, острова-мечты, черты которого угадываются в этом «участке суши, со всех сторон окруженном водой».
Место действительно сказочное. И по красоте, и по климатическим условиям. Земная кора под Соловками несколько тоньше, чем в других местах Приполярья. Поэтому на архипелаге необычайно теплая для этих широт зима. Летом, в солнечную погоду, лица людей моментально покрываются характерным красноватым загаром.
«Сегодня - в Соловках, завтра - в России!». Это присловье подтверждалось в истории много раз. Здесь, похоже, утончается не только земной покров, но и завеса, отделяющяя прошлое от будущего.
Основанная в XV веке искавшими уединения иноками Соловецкая обитель уже через сто лет становится мощной крепостью и тюрьмой. Так что выражение «подвести под монастырь» имеет к ней тоже самое непосредственное отношение.
В период расцвета «стяжательства» на островах под руководством св. Филиппа (Колычева) создается уникальное соловецкое хозяйство (каменное строительство, система каналов и т.п.).
В XVII веке соловецкие монахи-старообрядцы оказали открытое вооруженное сопротивление царским войскам. На стороне бунтовщиков сражались сотни беглых крепостных, бывшие разинцы. Не Соловки ли были реальным прообразом знаменитого «острова Буяна», местом воплощения вечной мужицкой мечты о воле?
Здесь в августе 1702 года готовил одну из важнейших кампаний Великой Северной войны Петр I. С Заяцкого острова на Соловках он выступил в поход, который закончился на Заячьем острове в устье Невы.
В Соловках после разрушения Запорожской Сечи Григорием Потемкиным в 1776 году окончил свои дни последний атаман Сечи Петр Кальнишевский.
В середине XIX века сюда были сосланы и некоторые декабристы.
Тюрьма была закрыта лишь в либеральное первое десятилетие XX века, чтобы всего через 20 лет возобновиться, но уже как концентрационный лагерь, «северный Освенцим». В 1939 году острова передаются военным, изуродовавшим их линиями обороны военными городками и взлетными полосами.
А во времена хрущевской «оттепели», после сокращения армии, когда гражданские люди-«шестидесятники» впервые за долгое время проникли на остров, начинается процесс собирания утраченных ценностей. Созданный усилиями энтузиастов заштатный филиал областного краеведческого музея постепенно преображается в музей федерального значения, в градообразующее для Соловков предприятие.
И наконец, в 1990 году затеплили лампаду первые насельники возобновленной Соловецкой обители.
Сейчас на архипелаге две «соловецких власти»: музей и монастырь. Нашей группе паломников из питерского Свято-Петровского православного братства удалось встретиться с их неформальными лидерами - духовником монастыря о. Германом и исследователем истории Соловков Юрием Бродским.
Жители островов - это особый разговор. Среди сколько-нибудь заметных встреч не было ни одной неинтересной. Все люди по-своему замечательны, целостны, все пришли на острова в поисках неутилитарных ценностей. Но все находятся в довольно натянутых отношениях друг с другом, будучи так или иначе втянутыми в противостояние между монастырским и музейным ведомствами.
Удивительное дело, в соседней Финляндии ярких людей гораздо меньше. Но они не мучают друг друга как в России. Почему-то нет такого жесткого противостояния ведомств или оно не имеет заметного влияния на судьбы людей. Но есть настоящая солидарность всего народа. Может быть, мы что-то упустили именно в организации системы общественных отношений?
Юрий Аркадьевич Бродский буквально ввел нас в память о СЛОНе (Соловецком лагере особого назначения). Сначала - познакомив со свидетельствами многих и многих узников. Особое Назначение - это значит, что лагерь предназначался для «возможных врагов Советской власти». Духовенство, военные, юристы, крестьяне. Вот те, кто прежде всего «мешал строительству новой жизни».
Затем мы посетили экспозицию, подготовленную им. Над входом красуется транспарант «Железной рукой загоним человечество в счастье». Со стен на нас смотрят лица узников СЛОНа. Десятки фотопортретов. Какие лица! Офицеры (подобные лица можно найти лишь на картинах Военной галереи Зимнего дворца), ученые, писатели, актеры... Исключительно редко встречающийся в современной России антропологический тип русского человека. Люди, которых чекисты, похоже, выбирали просто «по глазам», такие лица всегда выделяются в толпе. И их-то, в первую очередь, приговаривали к разным срокам «особого назначения».
Вершиной нашего паломничества в прямом и переносном смысле стало посещение Секирной горы. Мы прошли своими ногами по дороге, по которой кому-то довелось пройти только один раз. Мы постояли на том месте, где их расстреливали. Мы видели места массового захоронения.
В храме Вознесения Господня на Секирной горе, где размещался карцер, идут реставрационные работы. Восстанавливается монастырский скит. Скоро доступ туда закроют для «посторонних». На второй этаж уже не пройти. В какой-то момент наш провожатый осекся: «Извините, что-то сегодня я не в форме...» Мы предложили помолиться. Юрий Аркадьевич взялся согласовать это предложение с ангелоподобным монахом, следившим за порядком. Инок, подробно выспросив, кто мы и откуда, дал разрешение.
Спели «Вечную память»... Так тяжело было молиться только в Освенциме, непосредственно на месте уничтожения людей. Тогда наш экскурсовод Ула сказала нам: «Вы первая русская группа, посетившая Освенцим, которая молится». Что-то похожее произошло и на Соловках. Руководитель заходившей за нами группы паломников важно осведомился: «А кто благословлял-то?» Монахи не служат панихид по убиенным на Соловках и не поминают их в ектеньях на литургии...
С отцом Германом, духовником монастыря, мы говорили на просторном гульбище Преображенского собора. Он сейчас восстановлен практически полностью. Ничто уже не напоминает о бывшем здесь лагере. «Научная реставрация» памятников уничтожила чуждые архитектуре XVI века двойные тюремные решетки и щиты-«намордники» на окнах. Сбиты или затерты надписи на стенах бывших камер. Алтарь отделяет от остального храма огромный новодельный иконостас «под» XVI век.
Батюшка смиренный, любезный, ни разу за всю встречу (1,5 часа) не повысил голос, говорил ровно, не терял мирного духа. Возрождение монашеской жизни началось 16 лет назад, когда он вдвоем еще с одним монахом поселился в небольшом помещении в стене, где сейчас находится монастырская лавка. Внизу под их кельей был танцзал, где каждый вечер грохотала дискотека.
Сейчас уже не то. Братия выросла до 30 человек, плюс столько же послушников. В ведение монашествующих передана значительная часть монастырских построек: Северный дворик, храм свт. Николая Чудотворца и др. Дискотека давно закрыта. Администрация поселка согласовывает с монастырем репертуар фильмов в местном кинотеатре. И вообще старается во всем идти навстречу монастырю. Большинству островитян это не по вкусу, но изменить они ничего не могут.
По мнению о. Германа, лучшая память погибшим - это восстановленный монастырь. Хотя батюшка предпочитает не торопиться с восстановлением стен. Главное - молитва. За каждой проскомидией вынимается частичка о всех православных христианах, погибших на Соловках. А стены пусть пока восстанавливает музей. «Нам это выгодно». Наверное, наступит время, когда православный царь железной рукой отсечет остров от мирской суеты, но пока инокам подобает молиться, довольствуясь тем, что есть.
«Сегодня - в Соловках, завтра - в России». Мы не раз еще вспомнили это выражение на обратном пути. Так, в одном провинциальном городе мы встретились с местной интеллигенцией. Это вызвало нарекания со стороны одного из городских священнослужителей. «За всю духовную жизнь в городе отвечаю я», - заявил он. Поэтому мы должны были, по его мнению, прежде всего испросить у него благословение на встречу с друзьями.
Между прочим, батюшка попенял нам на то, что мы отвлекаем занятых людей от важных дел малоценными эмоциональными разговорами об ужасах СЛОНа. В качестве такого дела он имел в виду, прежде всего, престольный праздник своего храма. Кульминацией этого события был концерт детских творческих коллективов, начавшийся с исполнения гимна Советского Союза (нет, кажется, России, но музыка точно Александрова и очень незначительно переделанные стихи Михалкова - лишь слово «партия», когда-то, после осуждения культа личности, заменившее слово «Сталин», теперь в свою очередь заменено словом «Бог»).
Наверное, не стоило бы особо заострять на этом внимание. Мало ли какие бывают батюшки. Тем более, что среди его собратьев по служению в том же городе не все разделяют его амбиции. Печалит только то, что все горожане, с которыми мы общались, действительно признавали именно за ним духовную власть в городе.
Между прошлым и будущим 
