АНТИОХИЙСКИМ АРХИЕРЕЯМ НРАВИТСЯ ИНИЦИАТИВА МИРЯН
Интервью митрополита Аккарского Павла (Антиохийский патриархат, Ливан) газете "Кифа" и журналу "Новый ковчег" (Белгород)
Вопрос: Владыка, Вы упоминали о том, что Ваша мать училась в русской школе. Не могли бы Вы рассказать об этом поподробнее?
Митр. Павел: Вы можете себе представить, насколько мать может передать свою веру, свидетельствовать своим детям. Это она нас воспитала в православной церкви. Благодаря ей мы знали о существовании школ, основанных русскими в Ливане и даже в Сирии тогда, когда образование не было гарантировано для всех. В русской школе было полное образование, в ней преподавали арабский и русский языки. Там бесплатно предоставляли все книги и учебные пособия. Те, кто заканчивал эти школы, продолжали учёбу в городах Палестины. Благодаря полученному образованию они могли потом сами преподавать. И моя мать стала преподавателем. Никогда в русских школах не было политики, не было никакого стремления к тому, чтобы дети обязательно любили Россию. Но на самом деле все школьники любили Россию и как-то очень привязывались к православной вере. Вот только один пример. В моей епархии на севере Ливана сейчас много таких школ, которые некогда были русскими. На праздниках мы всегда используем славянский язык в богослужении, как и греческий и, конечно, русский. Благодаря моей матери я могу читать молитвы на славянском языке - «Христос воскрес» и некоторые другие. И на Пасху, когда читается Евангелие на разных языках, обязательно звучит славянский.
Вопрос: А в какое время Ваша мать училась в такой школе? И кто организовывал эти школы - Палестинское общество?
Митр. Павел: Да, этим занималось Российское Палестинскрое общество. Разумеется, это было до революции. После революции таких школ больше не было. Потом, когда наступило время советской власти, ливанцы никак не могли понять, что там, в Советском Союзе, атеистическая страна, потому что для них Россия - это прежде всего православная вера.
Вопрос: Каковы, по Вашему мнению, главные препятствия для православной миссии сейчас?
Митр. Павел: Мы всегда нуждаемся в том, чтобы наша вера была живой. Например, необходимо образование и воспитание в семьях, чтобы ребёнок рос в вере. Важно и то, чтобы посещение церкви не было только привычкой. Важно, чтобы человек принимал участие в литургической жизни.
У нас занимаются образованием католические братства, и даже некоторые протестантские секты открыли свои школы. Православных школ у нас было очень мало, кроме тех, что изредка приход организовывал сам. Поэтому православные дети получали образование либо католическое, либо протестантское. Вот это для нас большая проблема. Надо было как-то возвращать детей к православной вере. У нас всегда были православные школы, но очень мало по сравнению с другими конфессиями.
С другой стороны, образования в школах, даже в православных школах, недостаточно, надо ещё заниматься в библейских кружках, потому что школьное образование - это не то же самое, что катехизация.
Вопрос: Есть ли у вас при епархиях специальные организации, отделы или что-то ещё, занимающиеся катехизацией или дальнейшим обучением? Или это держится на личной инициативе отдельных приходов?
Митр. Павел: Скорее это некие профессиональные инициативы и вся работа, например, епископа - как-то соединять эти разные силы. И очень важна работа разных движений, например, MJO, известного движения православной молодёжи в Ливане, являющегося членом Синдесмоса и получившего в 1945 г. благословение Священного Синода. Но надо сказать, что эти движения не затрагивают всех, поэтому Святейший патриарх с членами Синода старается, чтобы как можно больше было какой-то катехизации в семьях.
Вопрос: Без священника?
Митр. Павел: Да. Иногда в одном квартале, например, одна семья приглашает всех. И там обсуждаются разные вопросы. Существует не только MJO, есть разные ассоциации, например, в том районе, в котором я жил, была такая ассоциация женщин. Они изучали Священное писание, Евангелие, читали толкования и потом старались как-то это применять в своей жизни.
Вопрос: Это была инициатива настоятеля прихода или епископа, или же это была инициатива снизу?
Митр. Павел: Снизу. Священноначалие потом благословляло это и помогало двигаться. Как раз епископам очень нравилось, что были такие инициативы. Даже бывало так, что некоторые епископы, когда видели, что делалось в другой епархии, старались повторить это у себя.
Вопрос: Эти организации для катехизации включали взрослых людей, семейных. А были ли какие-то специальные подобные организации на уровне работы с детьми, подростками и молодёжью ?
Митр. Павел: Дети были тоже как-то затронуты, потому что родители встречались в этих кружках и потом в собственных семьях передавали то, что там получали.
Вопрос: А специальной какой-то детской или молодёжной организации, хотя бы типа скаутов, - этого нет?
Митр. Павел: Специально для детей - нет. Но MJO старается затронуть все поколения.Что касается богословских институтов, наши епископы учились, во-первых, на Халки, некоторые - в Париже, кто-то - в Нью-Йорке, в Свято-Владимирской семинарии. Патриарх учился в Свято-Сергиевском институте. Потом открылся институт у нас в Баламанде. До этого в Баламанде существовала семинария, но там можно было получить только среднее образование, на уровне гимназии. Я сам учился в Баламанде, потому что у меня не было возможностей и средств, чтобы учиться в другой стране.
Вопрос: Издаются ли в Ливане какие-то православные журналы, газеты, что тоже является миссионерским деланием?
Митр. Павел: В MJO существует журнал, который называется «Свет». Патриархия тоже выпускает журнал. В епархиях можно купить маленькие, на четыре странички, еженедельные брошюрки с указанием литургических служений, с толкованием на Евангелие.
Вопрос: А на каком языке они печатаются?
Митр. Павел: На одном языке - на арабском. Также мы издаём книги и богослужебные тексты. У нас существуют переводы, даже с русского языка мы кое-что перевели. Мой предшественник, епископ, богословское образование получил в России. И часовня, которую мы имеем в епархии, освящена во имя Христа Спасителя в честь вашего московского храма. И даже в библиотеке много русских книг, теперь я ими занимаюсь. У нас также существуют переводы с греческого, с разных других языков, но должен сказать, что все больше и больше мы пишем по-арабски.
Вопрос: Сейчас довольно много говорится о глобализме, и, наверное, Ливан этого тоже не избежал...
Митр. Павел: Да, но это не уничтожает особенности.
Вопрос: Я как раз хотел спросить, как сохраняются традиции антиохийской церкви и национальные традиции?
Митр. Павел: У нас нет такого влияния, которое отняло бы у нас возможность сохранять нашу собственную традицию. Например, нам никогда не навязывали русский язык. Школьникам, которые учились в русских школах, всё-таки давалось обучение по-арабски, и они выучились говорить и выражать свои мысли на арабском. Мы очень благодарны за то, что нам дали такую возможность - сохранить свой язык. Например, мой предшественник, несмотря на то, что он учился в России и отлично говорил по-русски, говорил и на арабском. Поэты, которые учились в России, писали стихи на арабском.
Вопрос: Язык богослужения у вас - арабский, а чин литургии - традиционный греческий, Иоанна Златоуста? Или используются какие-то иные, может быть, местные, национальные, более древние чины?
Митр. Павел: У нас нет местного чина. Это греческие, византийские службы. Поэтому грекам очень легко с нами.
Вопрос: У меня ещё один вопрос, практический, касающийся общения с нецерковной молодёжью. Есть ли какие-то критерии, которые определяют, насколько миссионер, проповедник, может с целью проповеди и миссии воспринимать их культуру, которая является нецерковной культурой, насколько - по известным словам апостола Павла - он может становиться кем-то для кого-то? Т.е. есть ли то, что определяет этот предел, дальше которого уже нельзя?
Митр. Павел: Я думаю, что Христос, такой, как Он описан в Евангелии и в патристическом предании, это и есть действительный образ. Когда представляешь Христа по-другому, то можно как-то подменить образ Христа, неправильно его передать. Некоторые представляют Его как чучело, куклу, которая пугает детей. Некоторые представляют Его как кого-то, кто, скорее, ограничивает свободу. Христос, Который есть Бог Любви, Который воплотился, Который любит людей, - вот такое представление наверняка поможет миссии. Я думаю, что Христос не должен пугать. В поезде между Москвой и Белгородом мы встретили молодых мужчину и женщину, которые были обручены. Молодой человек - химик-биолог. Его отец был свидетелем Иеговы, а он очень ясно говорил, что он атеист. Наш друг Тони говорил им о любящем Христе, Который открывает любовь всем, Который интересуется нами, наблюдает наши действия, наши мысли. И они обещали, что будут продолжать общение, молодой человек дал свою визитную карточку. Я молился, чтобы этот человек получил спасение. Господь сказал: «И когда Я буду вознесен от земли, всех привлеку к Себе» (Ин: 12.32). Церковь не должна отдыхать, Она всегда должна действовать, не раздумывать - а что мне можно делать? И не надо нам бояться встретить людей, которые не верят. И молиться нужно, конечно. Я не хочу хвалить Россию. Ваша вера - сильная вера, она победила все гонения. Это благодать Божия. Значит, перед вами лежит большая работа. Когда Господь велел идти ловить рыбу, Он сказал: идите подальше, у берега нет рыб. Когда Пётр ответил Ему: я уже целую ночь сижу и ни одной рыбы не поймал, но по слову Твоему заброшу, - он доверился Господу. Вот и нам тоже надо надеяться, как Пётр.
Беседовали иером. Агафангел (Белых) и Дмитрий ГАСАК
КИФА № 2(29) февраль 2005 года