«Не горюй, не плачь, не падай, и дай Бог тебе здоровья»
В этом году исполняется 20 лет со дня кончины исповедника веры протоиерея Иоанна Конюхова
Началась Лития. Я вышел из Алтаря с большой восковой свечой и на середине храма запутался в стихаре и упал... разбил свечу и заплакал тихонько... и слышен был голос о. Симеона: «Принесiть йому другу свiчку». Служба окончилась. Отец Симеон сказал: «Итак, ты начал своё служение церкви. Не горюй, не плачь, не падай, и дай Бог тебе здоровья».
Отец Иоанн Конюхов родился в простой рабочей семье, жившей в украинском городе Старобельске, где и провёл всё детство и отрочество. В 1927 г. он поступил в Московскую Богословскую Академию. Хотя создана она была и «обновленцами», но немаловажно, что среди преподавателей было несколько богословов ещё дореволюционной закалки. Благодарность к этим людям о. Иоанн сохранил до старости и порой называл себя убеждённым обновленцем (такое отношение ко всему движению могло быть связано и с юным возрастом будущего пастыря, когда он перебрался в Москву, из-за чего он, как, впрочем, и многие рядовые священники, не знал грязных подробностей воцарения обновленцев во главе церкви).
Отец Иоанн одновременно получал духовное образование и учился в Украинской Театральной студии. Это влечение равносильно к церкви и театру он пронёс через всю свою жизнь. В 1936 году его арестовали и отправили на Колыму, где о. Иоанн показал себя человеком подлинно евангельского духа. Он вспоминал, что, входя в камеру, он приветствовал осуждённых: «Радуйтесь!» - за что они принимали его за сумасшедшего. В лагере из бывших актёров ему удалось собрать драмколлектив. Нельзя не удивляться тому, как этот человек перенёс тяготы жизни в лагере, ломавшей внешне куда более крепких людей, что заставляет задуматься о роли веры человека в становлении его характера и иммунитета к внешним обстоятельствам.
Покинуть Колыму о. Иоанну удаётся только к 1947 г., и через какое-то время он возвращается к церковному служению, теперь уже в юрисдикции Московской Патриархии, в сане пресвитера. Шесть лет он преподавал в Одесской духовной семинарии, хотя жил в Херсоне (там же познакомился с Еленой Казимирчак-Полонской, при том, что общение это в то время было небезопасным). В 1953 г. о. Иоанн перебирается в Тульскую епархию, где и прослужит до самой своей кончины 15 июля 2000 года.
Биография этого пастыря является настоящим срезом эпохи, трагической, но вместе с тем и славной для истории нашей церкви и нашего народа. Зная не понаслышке о всех ужасах XX века, словно катком проехавшегося по России, о. Иоанн не только сумел сохранить в себе любовь и радость во Христе, но и укреплял ими тех, кого Господь даровал ему в качестве духовных чад и просто друзей. В его жизни мы не найдём ни тени компромисса с миром сим. Он был апологетом того, что церковь должна всё больше обращаться к своему опыту ещё апостольских времён. Неслучайно уже на исходе жизни он весьма одобрительно высказывался об опыте о. Георгия Кочеткова и Преображенского братства.
Здесь хотелось бы поделиться некоторыми выдержками из его дневника, чтобы хоть отчасти прикоснуться к той среде, в которой воспитывался будущий пастырь (пунктуация и грамматика авторские).
* * *
«Родители мои: Отец Михаил Андреевич, мама Ефросиния Ивановна. Родились они на Старобельщине. Отец мне говорил, что его настоящая фамилия утеряна, русские писали его как Конюхов, украинцы, свои земляки, называли Конюх. По национальности они были украинцы. Не были их предки среди тех, кто заселял Слобожанщину, убегая от крепостников, от помещиков Полтавской, Черниговской, Киевских и других, ещё более отдалённых губерний. Возможно, фамилии появляются на свет далеко не случайно и не беспричинно, они рождаются применительно к каким-то временным обстоятельствам, а потом переживают эти обстоятельства на годы, десятилетия и даже на века. Естественно, что сравнительно короткое время спустя люди утрачивают память о том, откуда фамилия пошла и почему она связалась с данным родом. То, что было естественно и закономерно по отношению к далёкому предку, становится по отношению к его правнукам странным и непонятным».
«Учили нас родители радоваться каждому дню, радоваться Солнцу и цветам, переносить лишения и тяготы жизни, учили своей жизнью, своим примером, учили доброте, ласке, уважению к людям, были они добрые и справедливые. В то время много было нищих, слепых кобзарей с мальчиками, которые ходили по домам, я не помню случая, чтобы родители кому-либо отказали в помощи, хотя сами ничего не имели».
«Отец мой Михаил Андреевич знал все специальности, всё умел, но особенно был специалист по дереву. Трудно было жить. Один работник... Семья большая - нужно было и одеть и обуть и прокормить и за квартиру заплатить. Здоровье у него было хорошее. Он не знал болезней, не хотел к себе особого внимания, он был всем для семьи. В тяжёлые годы выезжал и в село для работы у крестьян. Курил много, ложился спать рано, но рано и вставал, всегда молился Богу и в свой день Ангела 21 ноября в день Архистратига Михаила всегда посещал храм, причащался.
Был он человек мирный, неразговорчивый, работящий, к детям относился хорошо, не особенно ласковый».
«За неделю до Пасхи (т. е. с Вербного Воскресения) хату белят и внутри и снаружи. В Страстной Четверг мама до восхода Солнца будит нас, надо купаться. Это Чистый Четверг. Приготавливают свечи, вечером вся семья должна идти на Страсти в Церковь.
Служба заканчивается поздно. Каждый старается принести домой страстной огонь, поэтому на случай ветра изготовляем фонарики из разноцветной бумаги.
Мы прихожане Покровского собора, храм 3-х престольный - Божьей Матери, Трёх Святителей и Николая Угодника. Прекрасный Собор, основание его было положено в 1789 г. Храм освящён в 1794 г. Серебряные ризы на местных иконах, замечательные книги, изданные в 1741 г., чудные колокола, вместительный храм, построенный на хорошем месте, прекрасный хор, хорошее грамотное духовенство - всё это вместе привлекало старобельчан. Отец мой всегда стоял около хора - любил пение».
«В 1930-х годах главный колокол был сброшен с колокольни, а собор был взорван. Старые люди помнят его и знают место, где он стоял, оно не занято, но звона уже нет».
«В 1920 году летом в один из воскресных дней мама взяла меня в церковь и пошли мы по Монастырской улице в Скорбященский женский монастырь. В монастыре было 2 храма - летний и зимний, прекрасный сад, дома, где жили монахини, кладбище (у монастыря был хутор с церковью - сад, постройки, много десятин земли, находился он верстах в двадцати от Старобельска в сторону с. Осиново, я был там с Епископом Владимиром в 1923 г., ночевал в одной из келий).
Около зимней церкви маму остановила монахиня Параскева, и завязалась между ними беседа. Когда я повернулся, ожидая маму, я увидел, что матушка Параскева крестит меня, и мама, когда подошла ко мне, с улыбкой сказала: "Ваня! Матушка спросила меня: это ваш мальчик? Я сказала: да. А она говорит: так благословите его, он будет священником". Матушку Параскеву считали в Старобельске юродивой».
«Однажды настоятель собора протоиерей Симеон Кустовский встретил маму, когда мы шли в церковь, и спросил её:
- Евфросиния Ивановна, це Ваш хлопчiк?
- Мiй!
- Як його зовуть?
Я ответил: "Ваня".
- Приходь в алтарь, будеш допомогати батюшкам, та старайся, вчись добре.
29 января ст. ст. я впервые вошёл в Алтарь Покровского Собора.
Это был 1921 год. Было мне тогда 13 лет. Какая радость! Какое счастье! Я был на девятом небе!
Началась всенощная. Меня одели в стихарь, жёлтый, золотой, парчовый, теперь такой парчи и у архиереев нет.
Началась Лития. Я вышел из Алтаря с большой восковой свечой и на середине храма запутался в стихаре и упал... разбил свечу и заплакал тихонько... и слышен был голос о. Симеона: "Принесiть йому другу свiчку". Служба окончилась. Отец Симеон сказал: "Итак, ты начал своё служение церкви. Не горюй, не плачь, не падай, и дай Бог тебе здоровья"».
«В семилетке у нас был драматический кружок. Ставили мы украинские пьесы. Авторы: Тарас Шевченко, Котляревский, Гоголь, Старицкий, Карпенко-Карый, Кропивницкий и др. Репетировали и днём и ночью, декорации делали сами, потом, когда спектакль был готов, показали его учителям, родителям, своим товарищам.
Это были счастливые дни. Я начинающий актёр. Был в школе хороший хор (преподавалось пение). Песни исполнялись украинские, а петь мы умели, песни любили. Как сказал Н.В. Гоголь: "Песни для Малороссии - всё: и поэзия, и история, и отцовская могила. Кто не проникнул в них глубоко, тот ничего не узнает в прошедшем быте этой цветущей части России". "Народные песни - это народная история, живая, яркая, исполненная красок, обнажающая всю жизнь народа"».
«4 января 1918 года открылся в Старобельске первый "съезд" Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Съезд провозгласил советскую власть и начались муки и терзания.
После февральской революции в Старобельске разрушили тюрьму, водочный завод, пострадали некоторые здания, магазины, богатые люди. Некоторые старобельчане грабили магазины, уносили муку, крупу, сахар, водку. Я сам забежал в магазин, смотрю, люди берут что кому нужно, схватил я штук 10 ученических ручек и бежать домой, мама увидела и заставила краденое унести обратно, но я не послушался и ручки закопал в землю, прошло несколько дней, я их выкопал, но они испортились.
Надо сказать правду: мои родители, братья и сёстры грабежом не занимались и чужого не брали, хотя и нуждались.
С установлением советской власти всё это прекратилось (эта часть предложения автором зачёркнута), началась "Новая жизнь". Страшная жизнь».
«В это время многие ученики вели себя плохо, чересчур свободно, уроки не учили, в школу не ходили, учителей оскорбляли и в класс не пускали, а они, наши воспитатели, всё терпели и нас, маленьких дурачков, учили, наставляли.
Закон Божий в то время как предмет уже был отменён.
Годы были трудные, люди жили по-разному, запомнилось мне, как во время уроков некоторые учителя вынимали из кулечка кусочки макухи (жмыха) и кушали - это был их обед».
Виктор Авилов (Тула)
Фото (кроме видов Старобельска) - из личного архива прот. Иоанна Конюхова
Кифа № 2 (258), февраль 2020 года