Духовные стихи – это прежде всего тексты христианские
Интервью с А.Н. Котовым, руководителем ансамбля «Сирин»
Какие качества русского человека, на Ваш взгляд, возрождает обращение к русской музыкальной традиции, в том числе к духовным стихам?
Вы знаете, я никогда не задумывался в жанре формулировок о качествах русского человека. Для этого необходимо слишком усложняться в определениях, найти определение «русскости». Кроме того, духовные стихи – это прежде всего тексты христианские. И мы подчас находим духовный стих, а потом выясняется, что это протестантский текст XIX века. Но это не имеет значения: он входит в репертуар православных людей, потому что соответствует их представлению о мире и всех тех качествах человека, которые должен иметь христианин. Духовные стихи наднациональны, они даже по своей музыкальной форме, по способу распространения не связаны с ареалом или с родовыми понятиями. Они могут быть связаны с историей веры. Да, есть стихи о русских святых, хотя их не так много. Так, например, есть стих о смерти Александра I – стих, который рассказывает известную легенду: что он не умер, а скрылся и жил как странник, как старец. Но нет стихов, например, о князе Владимире или о Сергии Радонежском – потому что они существуют как исторические личности, совершившие великие поступки для нации, но при этом у них нет «истории», которую можно было рассказывать людям, которые жили простой жизнью.
Духовные стихи для нас – это прежде всего то, что каждому человеку даёт возможность взглянуть внутрь себя или повернуться к образу Христа. Возможность задуматься, посмотреть на свою жизнь с другой стороны.
А как родился ваш коллектив?
Я собрал ансамбль «Сирин» из энтузиастов. Среди нас не было специалистов по древнерусским распевам. Это просто были профессионалы, музыканты, которые готовы были по-новому взглянуть на музыку. В то время – в 1989 году – люди вообще не знали ни что такое древнерусская музыка, ни что такое духовный стих. А я занимался этим направлением ещё работая в ансамбле Покровского, и уже тогда понял, что нужно создавать отдельный ансамбль, который будет работать именно с этой традицией: православной культурой и её древнерусскими и народными корнями. Я собрал людей, и первые полгода у нас даже был спонсор, который нам помогал, и мы ему очень благодарны, потому что он нас сильно поддержал.
В те годы в музыкальном отделе музея им. Андрея Рублёва трудилась Татьяна Феодосьевна Владышевская; она сказала: «Я поговорю с директором, может быть, вам разрешат здесь репетировать». И нам разрешили. Там же, в музее, мы стали по воскресеньям раз в месяц давать концерты древнерусской музыки, и пробыли там два года. А поскольку это был музыкальный отдел, мы всегда очень плотно общаемся с музыкальными теоретиками.
Все члены вашего ансамбля верующие?
Понимаете, неверующему человеку петь такую музыку бессмысленно. У меня нет «теста на веру». Да это и невозможно: человек может считать себя верующим, а быть неизвестно кем, и наоборот. Но те, кто к нам приходит, это, как правило, люди церковные. Потому что для того, чтобы петь в «Сирине», нужно, кроме всего прочего, знать церковнославянский, знать богослужение, литургику, богословие. У нас есть ребята, которые знают греческий, латынь, есть великолепные уставщики, а у Даниила Саяпина семинарское образование, и все исторические вопросы, которые у меня возникают, я обращаю к нему. У меня два теоретика: лучший специалист по старообрядчеству Полина Терентьева и Даниил Саяпин, они занимаются дешифровками. Валентина Георгиевская – один из лучших специалистов по духовным стихам. В «Сирине» все люди очень много знают, я в данном случае работаю скорее как администратор чужих мыслей. Моя задача – всех организовать.
А ваши слушатели – что это за круг людей? И чего они ищут, когда приходят на ваши концерты?
Моя задача собрать людей и озадачить их. У нас нет специальной публики, мы иногда вообще в молодёжных клубах выступаем.
Слушают?
Ещё как слушают! А потом говорят: «Мы вообще ничего подобного не слышали. Что это?» И мы им рассказываем. Я, как правило, всегда разговариваю с залом.
Занимаетесь миссией среди молодёжи...
Ну да, наверное. Я просто не люблю этих слов – миссионерство, предназначение, что-то такое высокое. Это моя работа. Надо как-то будет перед Богом оправдываться за жизнь, Он скажет: «Чем ты занимался?», и я скажу: «Я песни пел». Он спросит: «Ну и какие ты песни пел?», и я спою.
Беседовали Анастасия Наконечная, Александра Колымагина
Редакция благодарит А.Н. Котова за предоставленную фотографию
Кифа № 7 (251), июль 2019 года