Концепция патриарха Тихона
Интервью с профессором В.М. Лавровым, главным научным сотрудником Института российской истории РАН, преподавателем Николо-Угрешской православной духовной семинарии
Как Вы думаете, каковы перспективы рождения общей исторической концепции октябрьских событий 1917 года? событий 1917 года?
Такая концепция есть! Для нас, православных верующих, нет большего авторитета, чем патриарх, который был в то время, – патриарх канонизированный, святой. Подробно о его видении рассказывается в моей статье «Октябрь и Гражданская война в осмыслении святого патриарха Тихона»1. В двух словах скажу, что патриарх очень критически относился к социалистической революции, говорил, что она, подобно Вавилонской башне, достроена не будет и рухнет, что рухнут Советы, советская власть. Так в конечном счёте и произошло. Святой патриарх говорил это 1 января 1918 года в храме Христа Спасителя. Послушали бы его – не было бы ни гражданской войны и красного террора, ни насильственной коллективизации и ГУЛАГа. Не послушались. А он очень глубокий человек – духовно глубокий и при этом прекрасно образованный. Он видел, что коммунистическую утопию невозможно осуществить, что пытаться сделать это можно только небывалым в истории страны насилием. Поэтому он и выступил против насилия – против расстрела мирной демонстрации в поддержку Учредительного Собрания2.
Патриарх сказал, что за захватившими власть стоят сатанинские силы, и подверг анафеме тех, кто расстреливает. Имён он не называл, но всем было понятно, что за разгоном Учредительного Собрания стояли те, кто захватил власть, – большевики. Это значит, что вождь большевиков – Ленин – анафематствован святым патриархом Тихоном. Вот вам отношение, до которого ещё надо иметь мужество духовно дорасти. Мы не все до этого доросли. Патриарх даёт ответы на очень многие вопросы: например, он осуждает Брестский мир – потому что ну что это за мир, в результате которого мы отдали Украину, Белоруссию, Прибалтику? И до этого мы дорастаем очень постепенно. Не так давно президент Путин в Совете Федерации сказал, что этот мир был изменой Родине. Правильно сказал. Но в учебниках этого нет – там не пишут так, точно и честно, что это государственная измена, хотя можно было бы президента цитировать. Это очень сложный процесс познания, потому что прошло-то (если считать от 1991 года, когда произошло отстранение КПСС от власти) всего лишь 26 лет. А сколько лет Моисей водил еврейский народ по пустыне? Сорок лет. Почему столько времени? Потому что требовалась смена одного-двух поколений, которые привыкли к египетскому плену, к рабству. В Землю обетованную должны были прийти люди, не привыкшие к игу египетскому. У нас же очень многие – десятки миллионов людей – привыкли к брежневскому времени, даже испытывают ностальгию по сталинско-брежневским временам. А сейчас смена одного-двух поколений – это даже не сорок лет, а намного больше. Так что надо отдавать себе отчёт, что мы – в переходном периоде. Однако мы, как всегда, хотим сразу шагнуть в светлые времена. Но так не получается. Поэтому идём в том числе небольшими шажками. И конференция сегодняшняя – это тоже шажок. Вот так, общими усилиями и всем миром, глядишь – и дойдём.
А как Вы относитесь к тем разночтениям, которые существуют по поводу отношения патриарха Тихона к советской власти? Некоторые историки считают, что политика митрополита Сергия имеет корни в тех компромиссах, на которые в конце своего жизненного пути шёл патриарх Тихон, – среди них был профессор Д.В. Поспеловский, сегодня эту позицию занимает профессор О.Ю. Васильева. Получается, что нет единомыслия даже среди историков, занимающихся этими проблемами.
Ольга Юрьевна Васильева является последовательницей одного из идеологов псевдоправославного сталинизма Н.Н. Лисового. Она считает, что в истории Церкви было «золотое десятилетие» с 1943 по 1953 год3. Однако в действительности страшные антицерковные репрессии возобновлены в 1948 году, и это не «золотое десятилетие», а «тьма века сего», говоря словами святого патриарха Тихона, сказанными ещё 19 января 1918 года.
При этом патриарх Тихон отказывался благословить Белую армию, считая, что народ настолько болен большевизмом, что быстро избавиться от этой болезни не получится. Но всё, что он говорил, произносилось с антибольшевистских, антиленинских позиций. Поэтому он и вызывал ненависть и угрозы; его арестовывали, чекисты ему грозили отрубить голову. В конце концов он пошёл на некоторые компромиссы с существующей властью м когда стало очевидным, что она надолго. Компромисс был таким: поступайте как велят власти, но только если это не противоречит основным представлениям христианским. Оговорка была сделана очень серьёзная. И я думаю, что патриарх Тихон, останься он жив, не пошёл бы ни в каком случае (в отличие от митрополита Сергия (Страгородского), будущего патриарха) на то, чтобы большевицкие органы госбезопасности решали – кому быть иерархом, кому не быть4.
То есть явные документы, принадлежащие патриарху Тихону и митрополиту Сергию, могут быть более или менее близки по стилистике, но вот неявные договорённости патриарх Тихон не допустил бы?
Он пошёл навстречу власти. Власть – это реальность, она укрепилась, и ясно, что надолго. Что делать? Можно было героически погибнуть, и, конечно, он был на это способен. Но дальше что? Это очень сложный и ответственный выбор. Не дай Бог оказаться перед ним. И у митрополита Сергия тоже был тяжелейший выбор, когда ему говорили: скажи публично, что нет репрессий, или мы расстреляем иерархов, которые сидят в лагерях. Оказаться на месте митрополита Сергия – тоже не дай Бог. Такой драматичный путь мы прошли, что ж поделаешь? Слава Богу, из этого вышли, выходим, сейчас можем свободно об этом говорить.
Я встречаю немало молодых людей – родившихся в 1980-х, выросших после 1990-х, – которые активно защищают советский, в том числе сталинский, период. Как это можно объяснить? И приходилось ли Вам встречаться с молодыми людьми, которые действительно содержательно готовы относиться к тому, что происходило в 1917 году, – может быть, в связи со столетием?
Что касается увлечения молодёжи социализмом, даже сталинизмом, то это всё-таки явления того переходного периода, о котором я говорил. И это протест против сегодняшних нестроений, против стагнации, которая не только в экономике, но и в мировоззренческой сфере.
Я преподаю в светском вузе и наблюдаю большой интерес студентов к Николаю II – прежде всего к его семье. У ребят и девушек разные политические взгляды, но все они хотят быть счастливыми, все хотят настоящей любви, поэтому когда начинаешь рассказывать о Николае Александровиче и Александре Фёдоровне – Аликс, то слышно, как муха пролетает. Значит, всем это интересно. А заодно я рассказываю им, что представляла собой в то время Россия, как император руководил страной.
В семинарии уже другие ребята – верующие (в светском вузе, я думаю, подавляющее большинство неверующих), и мы с ними очень многое обсуждаем абсолютно открыто, откровенно. У них тоже разные точки зрения. Но я вижу, что когда они будут рукоположены, вокруг каждого образуется небольшой островок хороших людей. На них моя надежда.
---------------
1 См.: Лавров В.М. Православное осмысление ленинского эксперимента над Россией. М.: Духовное просвещение, 2017.
2 5 января 1918 года, в единственный день работы Учредительного Собрания, прошли многолюдные манифестации в его поддержку; они были разогнаны. По разным данным, в этих манифестациях в Петрограде участвовало от 10 до 100 тысяч человек, погибло при разгоне, по разным сведениям, от 21 человека (по официальным данным) до сотни, среди погибших были эсеры Е.С. Горбачевская, Г.И. Логвинов и А. Ефимов. Ранены были сотни человек. При разгоне демонстрации в поддержку Учредительного Собрания в Москве было убито (по официальным данным) более 50 человек, ранено – более 200.
3 Имеется в виду фрагмент интервью О.Ю. Васильевой «Хрущёв и Церковь»: «Сталин в военные и послевоенные годы, можно сказать, реабилитировал Церковь. 1943-1953 годы – это золотое десятилетие отношений Церкви и государства, как бы парадоксально это ни звучало. Никогда ни до, ни после в ХХ веке таких отношений – взвешенных, понятных обеим сторонам – не было. Государству понятно было участие Церкви в войне, в послевоенной жизни; понятно было, как она воспринимается общественным сознанием». Режим доступа: http://www.pravoslavie.ru/86664.html.
4 Напоминаем читателям, что патриарх Тихон перед кончиной назначил местоблюстителем патриаршего престола митрополита Казанского Кирилла (Смирнова). В случае невозможности для него принять такие права и обязанности, они, согласно распоряжению, переходили к митрополиту Ярославскому Агафангелу (Преображенскому); при неспособности последнего – их должен был исполнять митрополит Крутицкий Пётр (Полянский). В связи с тем, что в момент кончины патриарха Тихона 7 апреля 1925 года митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке, патриаршим местоблюстителем стал митрополит Пётр. Хотя с декабря 1925 года вплоть до расстрела в 1937 году он постоянно находился в заключении и в ссылках и выполнять обязанности местоблюстителя не мог, в храмах Московской Патриархии поминалось его имя. Но фактически обязанности местоблюстителя на основании распоряжения митрополита Петра выполнял митрополит Сергий (Страгородский). По воспоминаниям современников, трагическая судьба всех трёх местоблюстителей была связана с тем, что они отказались заключить негласный договор с органами госбезопасности: увольнять и назначать архиереев по распоряжению ОГПУ-НКВД-КГБ, делая вид, что причины этих перемещений – сугубо церковные. То, что судьба митрополита (с 1943 года, с момента «второго восстановления патриаршества» – патриарха) Сергия сложилась иначе, неизбежно вызывает предположение, что он такой тайный союз заключил.
Беседовали Александра Колымагина, Анастасия Наконечная
Кифа № 14 (232), декабрь 2017 года