15.04.2016 г. | |
Избранник свободы15 апреля исполнилось 130 лет со дня рождения Николая Гумилева Когда я была девочкой, весь наш дом был заполнен книгами. Родители выстраивали вдоль стен все новые стеллажи, и все равно книгам не хватало места; они лежали стопками на подоконниках и стульях. Заметную часть этой огромной библиотеки составляла фантастика. Много позже я поняла, что в те годы она была одной из «отдушин», дававшей возможность сказать обиняком то, что было невозможно вписать в рамки разрешенного к публикации соцреалистического дискурса. Иногда в этих фантастических романах встречалось что-то волшебное. Например, эпиграф без подписи: «Двадцать дней как плыли каравеллы, / Встречных волн проламывая грудь; / Двадцать дней как компасные стрелы / Вместо карт указывали путь». Странная музыка этих стихов завораживала, и хотя казалось, что раз они не подписаны, то и принадлежат автору романа, фантасту Ивану Ефремову, где-то в глубине души оставался вопрос – чьи они? Прошло много лет, прежде чем я узнала имя автора и поняла, почему оно не было напечатано: Николай Гумилев был расстрелян в 1921 году, в возрасте 35 лет, по «делу Таганцева», то есть за участие в антисоветском заговоре. И даже анонимное цитирование его стихов в печати в 1970-е годы было смелостью, тайным знаком для своих, для тех, кто смог узнать эти строки. Во время перестройки широко распространено было мнение, что Гумилев пострадал безвинно, что самое большое, в чем его можно было обвинить – это в недонесении. Кто-то вообще считал «Таганцевское дело» чекистской фальшивкой. Однако в последнее время стали известны документы, несомненно подтверждающие и наличие тайной боевой организации, и участие в ней Гумилева. Для нас это делает его образ лишь еще ближе: ведь Гумилев был не только одним из лучших поэтов Серебряного века (не до конца оцененным в свое время), но и офицером, георгиевским кавалером. И он погиб, сражаясь за погибающую, разрушаемую «до основанья» новой властью Россию. Мы не будем пересказывать даже кратко биографию Гумилева, который не только основал одно из поэтических течений – акмеизм, но и успел за свою недолгую жизнь дважды побывать в центральных, труднодоступных областях Африки, воевал три года на фронтах Первой мировой... Вместо этого мы хотим закончить этот рассказ его автобиографическим стихотворением, написанным в 95 лет назад – в апреле 1921 года, за несколько месяцев до ареста. Память Только змеи сбрасывают кожи, Память, ты рукою великанши Самый первый: некрасив и тонок, Дерево да рыжая собака – И второй... Любил он ветер с юга, Он совсем не нравится мне, это Я люблю избранника свободы, Высока была его палатка, Память, ты слабее год от году, Знал он муки голода и жажды, Я – угрюмый и упрямый зодчий Сердце будет пламенем палимо И тогда повеет ветер странный – Предо мной предстанет, мне неведом, Крикну я... но разве кто поможет, <Апрель 1921> --------------- Александра Колымагина |