«Перед нами стоит острый вопрос о возрождении целостной и живой церковной среды»
Интервью с Л.Ю. Мусиной, зав. учебно-методическим отделом СФИ, аспирантом ОЦАД
Лариса Юрьевна, каковы, на Ваш взгляд, сегодня главные задачи в сфере возрождения богословской науки в нашей стране?
Повышение академического уровня в российском богословском образовании и науке – это, безусловно, острейшая задача, стоящая сегодня перед церковью, потому что здесь мы сейчас во многом живём некими осколками. С одной стороны, существуют достижения российской науки XIX – начала XX века, которая, конечно, была очень серьёзной для своей эпохи, – но ведь она прервалась вскоре после своего старта и по понятным причинам не смогла продолжаться здесь, в России. С другой стороны, сегодня в церкви уже начали появляться учёные-специалисты – кто-то так или иначе получил академическую подготовку и причастен к настоящим исследованиям. Но ещё чрезвычайно далеко до того, чтобы можно было говорить о сколько-нибудь целостной академической среде в каких-либо областях богословского знания – в литургике, патристике и так далее. Может быть, положение несколько лучше в библеистике, потому что эти исследования примыкают к светской науке о древних культурах. Круги, которые объединяли бы специалистов, пока не сложились, церковно-научная среда состоит из немногочисленных единиц.
При этом очень важно видеть, что кроме чисто академического смысла этой задачи и востребованности научного знания есть ещё сугубо церковная нужда в таком знании, его церковная востребованность. Наука, конечно, ценна и сама по себе, она никому не обязана доказывать, что имеет право на существование. Но для церкви богословское академическое знание сугубо важно ещё и потому, что оно помогает углублению нашей веры. Кроме того, оно и само вырастает только из жизни церкви, и поэтому помимо собственно академической задачи перед нами так же остро стоит вопрос о церковной рецепции. Откуда могут рождаться критерии релевантности, критерии оценки этого особого, хотя и академического знания? Где пути его усвоения? И тут перед нами встаёт ещё более острый вопрос о возрождении целостной и живой церковной среды. Мы живём верой в церковь как единое духовное пространство, где действует Святой Дух и где академическое богословское знание открывает для нас духовные пути христиан предыдущих поколений и помогает лучше знать свою веру и свои сегодняшние пути. Ведь и апостольское поколение христиан как поколение Священного Писания, и святые отцы как поколение христианского богословия, – все они жили, как и мы живём, одновременно в пространстве божественного Откровения и Нового Завета, и в то же время в своём историческом периоде, в своём обществе, взаимодействуя со своей эпохой. Они существовали не в вакууме, как это иногда может кому-то казаться. Они жили, и мы можем и должны у них учиться.
Учиться ведь можно по-разному. Мне приходилось не раз слышать очень академично выстроенные доклады с большим количеством отсылок к специальной литературе, не предполагавшие при этом никакого возможного практического воплощения, применения этого знания в современной церковной жизни. Оправдано ли это?
Когда учёный изучает духовный опыт церкви прошедших времён, очень важно, чтобы он сам был причастен к подлинному опыту церковной жизни. От этого зависит в том числе то, насколько адекватен он будет в своих академических подходах и оценках. Потому что в противном случае может оказаться так, что наиболее глубинные вещи, наиболее серьёзные основания, которые двигали теми людьми, творения которых он изучает, от него ускользают, он просто не понимает их сути. Поэтому на самом деле возрождение церковной среды и возрождение академического богословского знания – это, вообще-то говоря, единые вопросы.
И каково здесь место СФИ?
Наш институт существует не сам по себе, он вписан в большую программу, целую систему церковного просвещения, начинающуюся с программ, направленных на людей, ещё только ищущих веры, и заканчивающуюся работой с теми, кто получает высшее богословское образование. Конечно, в плане академическом мы отчасти проигрываем. У нас просто не хватает сил на многие вещи, необходимость которых мы вполне сознаём. Скажем, наш интерес к святоотеческому наследию достаточно избирательный, он связан прежде всего с основной тематикой института – таинством Просвещения в церкви и с экклезиологией, с тем, как церковное Предание может усваиваться и жизненно воплощаться современным верующим человеком. Но мы стараемся искать возможности для усиления академической компоненты, видя в этом большую ценность. Какое-то количество наших выпускников защищает диссертации, в том числе за рубежом.
Беседовала Александра Колымагина
Кифа № 12 (198), октябрь 2015 года
Еще статьи по этой теме: