«Старость в радость» - движение молодых
Интервью с Елизаветой Олескиной, руководителем благотворительного фонда помощи инвалидам и пожилым, живущим в домах престарелых
Существование огромного числа домов престарелых в нашей стране - отражение болезненного состояния общества. Жизнь в этих казённых заведениях, которые в дореволюционное время назывались «богоугодными», теперь же этот смысл утратили, часто уныла и безрадостна. Эта реальность скрыта от наших глаз, но как-то раз несколько студентов филологического факультета МГУ в рамках летней практики по сбору фольклора побывали в одном из домов престарелых, и для некоторых эта встреча изменила жизнь, потому что просто забыть увиденное стало невозможным. Молодые люди, которые начали свои поездки в дома престарелых лет семь назад, через социальные сети нашли себе единомышленников по всей стране
Из «стартовой команды» кто-нибудь остался рядом с тобой сейчас?
Конечно. Почти все. Мы отсчитываем свою историю с мая 2007 года, когда мы впервые просто с какими-то новыми хорошими людьми придумали сделать концерт для бабушек, а первая наша осознанная поездка это, пожалуй, январь 2008 года, когда мы собрались и поехали в Псков, в дальнюю поездку. Так вот, почти все, кто входит в число восьми организаторов, присоединились в 2007 - начале 2008 года.
А как родилось само название «Старость в радость»?
Если честно, не помню (смеется). Нам бабушки или медсёстры говорят: когда же она бывает в радость? Мы говорим: мы понимаем, но зато хоть что-то позитивное. Помню, кто-то звонил нам: «Мы слышали о вас передачу и ищем в интернете сайт "старикам точка нет" и не можем вас найти!» (Смеется.) «Нет, нет, - отвечаем, - всё хорошо, наш сайт "старикам точка ру"»*.
А встречались ли вам примеры радостной старости?
Всё зависит от человека, от его настроя. В Тульской области в одном доме престарелых, куда мы ездим, есть лежачее отделение; там мы записывали историю бабушек (этим мы тоже занимаемся). И одна из них, Зинаида, давно уже слепая, практически лежачая (она немножко садится, но не встаёт), всё время улыбается, всё время радостная. Я её расспрашиваю: «Как вы вообще жили?» «Да хорошо жила, только жалко, сын погиб, но вообще всё здорово было, муж хороший, жалко только, бросил, как забеременела. И работа была хорошая - камни носила... Чувствую себя, правда, плохо, вот как получше, то говорю: Бог даёт, вот оно солнышко, вот бы ещё денёчек пожить». И она абсолютно всем довольна. А её ходячую соседку спрашиваешь: «Ну, а у вас как дела, как жизнь?», и она говорит: «Ни денечка хорошего в жизни не было, да, замуж вышла, вот двое детей, через день приходят, всё приносят, но ничего хорошего, думаю, скорее бы уже помереть, всё равно всё плохо». И я поняла: ты можешь быть хоть трижды зрячий или трижды слепой, всё равно от внутреннего состояния зависит, как ты это воспринимаешь. Естественно, здесь могут быть разные случаи. Есть бабушки, которые не столько с терпением и благодарностью принимают, как Зинаида, то, что с ними было и происходит, а скорее впадают в некоторый «блаженный дзен», когда сознание отчасти замутнено, и им всё хорошо, они всех любят, всем радуются, всех целуют и всех забывают моментально. Или наоборот: пожилую женщину в здравом уме парализовало, она вынуждена просить любую мелочь, естественно, это муки телесные и душевные в большой степени.
Но большинство проблем дома престарелых - то, что бабушкам там скучно, грустно, нечем заняться, и возникают обиды, депрессии, ощущение обиженности, опустошённости.
И твой личный порыв был не просто их материально обеспечить, а именно покрыть это одиночество?
Да. Хотя в принципе это сложно и невозможно. Но хотя бы как-то его уменьшить... Потому что материальное - это преходящее. Мы всё надеемся, что когда-нибудь проблема материального обеспечения будет не на наших плечах, а на тех, на ком должна быть, - на всяких государственных департаментах.
А сколько домов на вас?
Больше ста, но в некоторых домах, к счастью, ситуация хорошая, там ничего или почти ничего не нужно. В некоторые же мы очень многое привозим, многое делаем. Конечно, общая ситуация всё равно такая: им скучно, грустно. Но материальное и духовное связаны, поэтому часто в домах, где всего не хватает, ещё и персонал не очень хороший. А если персонал равнодушный или немного вздорный, бабушки хуже себя чувствуют, больше болеют, даже меньше соображают.
С персоналом вы как-то общаетесь?
Да, мы везде пытаемся с ними дружить, дарим какие-то гостинцы, потому что мы знаем - мы приехали и уехали, а персонал остаётся. Всё равно мы чужие, в том плане, что мы гости. И, к сожалению, это как везде в жизни: допустим, муж с женой ругаются, а к ним соседка пришла за луковицей; они улыбнулись, дали ей луковицу, соседка подумала: «какая дивная пара», закрыла дверь, и муж продолжил методично стучать сковородкой по жене, или наоборот. Мы приезжаем - бабушки все белые-пушистые, но мы знаем, что когда мы уезжаем, очень многие из них могут тут же медсестру послать и друг друга чем-нибудь тюкнуть. Они ведь такие же люди, как все мы.
Иногда, правда, мы подольше остаёмся, у нас есть волонтёрские лагеря, когда мы две недели живём в доме престарелых. Обычно мы пишем объявление о том, что будет лагерь там-то и там-то, где нужен ремонт или где больше всего бабушкам грустно. К нам приходят анкеты от людей, которые хотят поехать в лагерь. Мы проводим встречу с ними, рассказываем им условия, как всё будет проходить, что делать... Иногда это палаточный лагерь, но в основном здание школы, детского приюта или общежития. Часть людей гуляет с бабушками, на колясках вывозит на улицу, часть людей ремонтирует что-то. Ремонт, на мой взгляд, не панацея, но ведь просто невозможно целый день болтать с бабушками, хочется что-то постругать, попилить, порубить.
А откуда брать силы?
От бабушек (общий смех).
То есть чем больше отдаёшь, тем больше получаешь.
У меня нет ощущения, что мы много отдаём. Ты посидишь, поулыбаешься, пообнимаешься, и тебя пять раз обнимут, трижды поцелуют, дадут тебе вкусности какие-нибудь, о жизни поспрашивают. Конечно, бывает, что ты приехал в дом, а там все унылые, никакой отдачи. Но это редкость. Всё равно будет какая-нибудь бабушка, которая скажет: «Соколики, как хорошо!», или персонал благодарный. Бывает, что мы в какой-то дом новый приехали, там что-то выгружаем, те же памперсы, пелёнки, кресла, туалеты, - и медсёстры говорят: «Ой, Господи, нам никто ни разу в жизни ничего не привозил, мы даже поверить не можем, что вы это бесплатно и оставите в пользование». Мне кажется, что люди, которые ездят в поездки, наоборот, на это дело «подсаживаются» как на некий источник дополнительных эмоций, ощущений, каких-то сил.
Это правда. Вот Вера в 20-й городской больнице помогает, я в хосписе, и нам это знакомо. Но мы все объединены в благотворительное братство, и у нас ещё есть внутреннее общение, когда мы какие-то вещи обсуждаем и даже ставим вопрос о качестве нашего служения. Для нас это важно, хотя это и непросто, на это тоже нужно силы иметь.
У нас, к сожалению, такого нет. У нас бывают какие-то встречи, но это связано скорее или с днями рождения, или с обучением. У нас есть «волонтёрские четверги», когда мы новеньких обучаем, но туда часто приходят и старенькие - «потусить», чаю попить, тогда мы болтаем, общаемся. Но у нас нет этого в каком-то широком масштабе: кто хочет, тот и приходит. Часто это 6-7 человек. У нас ведь в основном молодёжь, все в пяти местах учатся, в десяти местах работают. Большинство из них, пожалуй, даже не студенты, а только что отучились, работают, но при этом по выходным могут выкроить время.
Вера вас не объединяет?
Нет. Я знаю, что из восьми организаторов одна девочка - секретарь-референт у настоятеля храма, очень активная, другая не всегда ездит по выходным, потому что причащается, а третья, наоборот, весьма воинствующая атеистка... Она, естественно, никому ничего плохого не говорит, но совершенно беззлобно над нами может подшучивать («а, у вас опять пост, ничего есть нельзя...»), а мы над ней. Мы изначально так выбрали, что мы светская организация, которая объединена общей идеей помощи пожилым.
Ваше движение достаточно длительное...
Да нет, остальные-то намного «древнее», та же «Вера» (фонд помощи хосписам), «Отказники», «Подари жизнь» - они старше нас намного. Я думаю, что живёт долго всякое движение, которое имеет какой-то смысл, - больные дети есть, значит, должно быть движение. Старики, бабушки одинокие есть - значит, должно быть движение.
Кроме того, это же делает не один человек. К счастью, люди есть вокруг. Я понимаю, что даже если сейчас мы все, организаторы, внезапно улетим, условно говоря, на другую планету, всё равно останется движение, идея останется, потому что есть многие, кто с нами разок поехал вместе, а потом говорит: «Мы с этими бабушками подружились, мы будем сюда ездить чаще». Мы стараемся приезжать к бабушкам раз в три месяца, не реже, а те, кто так присоединился, ездят иногда и раз в месяц.
То есть каждый из этих ста домов вы посещаете раз в три месяца?
Да, мы в каждом бываем. Но в это число - больше ста - мы включаем те дома, куда ездят и наши группы, хорошие ребята, которые живут в Самаре, в Ростове-на-Дону, в Питере, в Нижнем...
И они самостоятельно каким-то образом там работают?
Нет, мы с ними держим связь, иногда они у нас что-то просят - материальную помощь или совет. Ну и нам приятно, что не мы одни такие. У нас есть хорошая организация «Адреса милосердия», они получили грант на развитие добровольчества и нас позвали как тренеров. И каждый месяц кто-то - два человека - ездит в дальние города, там проводит семинар среди студентов, а потом руководит поездкой в дом престарелых с надеждой, чтобы там тоже это всё зародилось, может быть, не сразу... При этом что прекрасно - дома престарелых чем дальше от Москвы, тем лучше. Например, в Сибири почти идеальные. У них школа волонтёрская, детский дом, дом малютки. На Алтае приличнейшие дома, в Иркутске, в Мурманске. В Кемерове и занятия с лежачими, и культорг, и спортзал, и зубы они проверяют...
А в Москве?
Москва - отдельный мир, а вот самые грустные, одинокие, несчастные бабушки в домах престарелых в соседних с Москвой областях. Смоленск, Рязань, Тула, Тверь, Кострома...
А есть ли общение с государственными структурами? Ведь ваши финансовые возможности весьма невелики...
Нам говорят, что надо гранты пытаться получать. Мы будем пытаться, но, к сожалению, очень много какой-то текучки, рутинной работы, звонков, писем, встреч, ответов, так что мы всё время не можем собраться. И ещё мы сталкиваемся с тем, что основная нужда наша, куда тратятся сотни тысяч, - это памперсы и пелёнки. И получается, что мы просим у государства денег на то, на что оно само каким-то образом перестало давать. Просто мы все думаем, как написать грант на образовательную деятельность, обучающие проекты. А придётся, видимо, делать проект «Подари бабушкам сухую попу»: «Уважаемый департамент соцзащиты, если вы не готовы дать денег в дома престарелых так, дайте нам, мы их потратим». В общем, надо, конечно, обо всём этом думать, и в целом это возможно. Например, движение «Отказники» - волонтеры в помощь детям-сиротам - добилось пересмотра законодательства, по которому выделялся один памперс в сутки. Сейчас на детей выделяется нормальное количество памперсов и стали выделяться впитывающие пелёнки. Мы, к сожалению, такого не делаем, лежачим бабушкам как не выделяли пеленки, так и не выделяют, дают только по два памперса в сутки. Короче говоря, есть многое, что надо бы поменять где-то на более высоком уровне.
Какие перспективы движения ты видишь?
Просто расширения, чтобы мы начали ездить в двести домов, именно мы, я не хочу. Мне кажется, что идея должна быть другая, исходящая из того, что во всех городах есть активная молодёжь, хорошие люди, которые могут просто не знать, что так можно, не знать, как начать. Хорошо бы расшевелить, скажем, Новгород, Брянск, Псков - все города, чтобы там молодёжь тоже стала этим заниматься, а мы бы их поддерживали, давали бы им советы, координировали.
А это возможно, как ты думаешь?
Возможно, но только постепенно. Когда-то мы начинали вдвоём, втроём, а сейчас во многих городах есть ребята. Они все своеобразные, все делают чуть по-другому, чем мы, но везде ездят с концертами, с праздниками, с материальной помощью, общаются, переписываются.
Беседовали Елена-Милена Королёва и Вера Кораблина
-----------------------
* Сейчас адрес сайта http://www.starikam.org
КИФА №3(173), март 2014 года