Искусство понимать
Не однажды мы задумываемся, откуда берется вдохновение. В последние годы этот вопрос стал посещать меня чаще. То ли время звенящей творческой тишины окутало Россию, то ли возраст какой-то особенный.
Когда редакция выбирает тему месяца, никто наверняка не знает, попадем мы в цель или нет. Но когда начинается работа, все становится ясно. Вдохновение рождается в раскачивании темы, когда под руку попадаются мысли, люди и тексты, качающие то же и в том же ритме.
Таким же образом нам подвернулись под руку «Беседы о культуре» Юрия Лотмана. Его идеи об интеллигентности и подлинном интересе людей друг ко другу легли на подготовленную почву наших читателей. А темы диалогичности и культуре как духовной экологии общества тут же стали всплывать на наших страницах.
Цепочка замкнулась, когда по приглашению друзей я попал на спектакль, где играют слабослышащие люди. Это была постановка «Чайки» Ричарда Баха под названием «Крылья даны всем». Поразительными были не движения и плавность линий, а язык, на котором актеры обращались к зрителю. Вот где лотмановская идея о взаимном желании понять друг друга обрела самый насущный и прикладной характер. Здесь евангельская мысль о том, что слово - это не только сочетание звуков и выражение смыслов, стала немного прозрачнее.
Ровно двадцать лет назад город Тарту и тысячи учеников Юрия Лотмана осиротели. Человек удивительный, страстный, тонкий - такой несоветский. Его размышления об интеллигентности как прививке против хамства - и больше того - против внутреннего рабства чрезвычайно и выгодно актуальны на фоне смутного церковно-исторического времени.
О своем учителе Юрии Лотмане в запоздалой хронике «Путешествие в Тарту и обратно» вспоминает философ и поэт Ольга Седакова.
«Юрий Михайлович умер. Мутное начало новых времен расходилось все шире. <...>
Кланялся ли он при встрече или подавал пальто, брал мел у доски или опускал нож и вилку, начиная за столом какой-нибудь очаровательный анекдот о нравах восемнадцатого века, каждый жест его был окружен быстрыми пучками света, как вокруг хрустальной призмы. Эта танцевальная, фехтовальная огранка жестов - как и навык легко шутить, как бы придерживая смысл фразы, не давая ему рухнуть на собеседника всей тяжестью - все это изящество приобретало особую значительность рядом с его взглядом, не по-светски умным и печальным. Он не любил шутовства и не терпел тени разнузданности. Если кто-нибудь не понял этого сразу... Картель. Выйдем, сударь! Глядя, как он слушает стихи или музыку, я вновь убеждалась в том, что благородство и одаренность рождаются из простодушия, и состоят из простодушия, и лукава и недоверчива только посредственность».
Редактор сайта gazetakifa.ru
Андрей ВАСЕНЁВ
Фото: Лев ЗИЛЬБЕР