Мы все ложимся в одну и ту же землю
Беседа с прот. Павлом Адельгеймом
- Опереться можно на покаяние, если готовы к примирению. Те, кто перемолот, и те, кто неперемолот, и те, кто кнопки нажимал, чтобы перемалывать, - все в одной земле лежим, и трудно сказать, кто в чем виноват. В одну эпоху перемалывали одни, в другую эпоху их перемалывали другие, потом тех, что перемалывали, тоже кто-то перемалывал. И все мы ложимся в одну и ту же землю. У одного поэта есть слова: «Полистаешь наугад - всё расстрелы да застенки, от Памира до Карпат нет не выщербленной стенки. Вот и думается мне: до чего же я ничтожен, если в этакой стране до сих пор не уничтожен...»
То же видим на политической карте мира. Сколько было войн! Взять хотя бы одну Европу: Франция, Германия, Россия, Италия - все воевали между собой. А какой результат? Что было, то и осталось. Все страны на своём месте. Чуть подвинулись границы здесь или там и опять вернулись на старое место. История прошла, география осталась прежней. Спрашивается: «Зачем?» Во имя личного или национального честолюбия, во имя идеологии война кормила Молоха кровью и смертью тысяч людей. Вот такая бессмыслица. Пора поставить главный вопрос о примирении, ибо только примирение может привести к покаянию.
- Как могло бы произойти это примирение?
- Когда Господа Иисуса Христа привели на Голгофу, положили на крест и раздались удары тяжелых молотков, пробивающих гвоздями Его руки и ноги, все ждали, что раздастся с этого креста. Обычно с крестов раздавались либо мольбы и стоны, либо проклятия. Все ожидали: что раздастся с этого креста? С креста раздалась молитва: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят». Это и есть основа примирения. Чтобы примириться, надо простить.
Мы забываем о том, что Христос пришел спасти не только тех, кто Его принял, но и тех, кто Его распял. Если Он примиряется со Своими распинателями, и нам следует примириться со своими врагами. Эта христианская заповедь призывает к подвигу прощения. Без примирения Литургию служить нельзя. Первое условие Литургии: «хотяй иерей божественную службу совершити, первее примирися тя опечалившим». Так в Служебнике написано и касается каждого христианина. Вспоминая личную судьбу и национальную историю, необходимо решить болезненную проблему примирения: просить прощения и самому простить.
- Часто это примирение даже внутри одного рода, одной судьбы даётся очень трудно. Кто-то из наших предков оказывается в числе перемолотых, а кто-то в числе неперемолотых...
- Прощение - такой же подвиг, как и покаяние. Оба подвига являются необходимым условием примирения. У Галича есть одно замечательное стихотворение, очень трогательное1, когда лежат на соседних койках бывший заключённый и «вохровец» - его охранник. Как же им примириться? Смотрит бывший зэк в окошко: там «сынок мой по тому ль по снежочку провожает вертухаеву дочку». Примирение необходимо, ибо жизнь продолжается в будущих поколениях. И должна продолжаться не в злобе, а в любви и в ладу.
- Примирение - не в забвении...
- Нет, конечно. Забывать ничего не надо. Надо каяться и прощать.
Беседовали члены Св.-Троицкого братства
1 ...Справа койка у стены, слева койка,
Ходим вместе через день облучаться,
Вертухай и бывший «номер такой-то»,
Вот где снова довелось повстречаться!
Мы гуляем по больничному садику,
Я курю, а он стоит «на атасе»,
Заливаем врачу-волосатику,
Что здоровье - хоть с горки катайся!
Погуляем полчаса с вертухаем,
Притомимся и стоим отдыхаем.
Точно так же мы «гуляли» с ним в Вятке,
И здоровье было тоже в порядке!
Справа койка у стены, слева койка,
А за окнами февральская вьюга,
Вертухай и бывший «номер такой-то» -
Нам теперь невмоготу друг без друга,
И толкуем мы о разном и ясном,
О больнице и больничном начальстве,
Отдаем предпочтение язвам,
Помереть хотим в одночасье.
Мы на пенсии теперь, на покое,
Наши койки, как суда на приколе,
А под ними на паркете из липы
Наши тапочки, как дохлые рыбы.
Спит больница, тишина, все в порядке,
И сказал он, приподнявшись на локте:
«Жаль я, сука, не добил тебя в Вятке,
Больно ловки вы, зэка, больно ловки...»
И упал он, и забулькал, заойкал,
И не стало вертухая, не стало,
И поплыла вертухаева койка
В те моря, где ни конца, ни начала!
Я простынкой вертухая накрою...
Все снежок идет, снежок над Москвою,
И сынок мой по тому по снежочку
Провожает вертухаеву дочку...
(Из стихотворения Александра Галича «Желание славы»)
КИФА №15(137) ноябрь 2011 года