Такие разные лица поэтов гражданской войны

Всё началось с того, что я слушала записи лекций по истории. Кирилл Михайлович Александров был очень убедителен. А одна из лекций закончилась выразительной подборкой стихов. После того, как я дала послушать эту лекцию нескольким друзьям, мы решили закончить давно планировавшийся разговор о гражданской войне поэтическим вечером.

Нужно сказать, что несколько десятков людей, участвовавших и в разговоре, и в вечере, объединяла общая христианская жизнь, но это вовсе не значило одинакового взгляда на историю. Нам важно было услышать друг друга, не умалчивая при этом о своих собственных представлениях, говоря о них прямо и откровенно. И этот текст – о моём видении.

На вечере каждый мог выбрать и прочитать любое стихотворение, связанное или временем написания, или темой с гражданской войной. Нужно сказать, что подавляющее большинство выбрало Максимилиана Волошина. Не услышь я подборку Александрова, я бы и сама была уверена, что яснее всего говорят о происходившем именно его строки:

В тех и в других война вдохнула
Гнев, жадность, мрачный хмель разгула...
И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас – тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами».
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.

Но не менее важно оказалось дать слово «тем и другим» – поэтам, воевавшим в Белой или Красной армии или с ними тесно связанным. И время от времени на нашем вечере звучали пары стихотворений, объединённых общей темой, одно от «красных», другое – от «белых». Вот несколько таких пар.

* * *

Отношение к врагам:

Таков завет Христа Второго:
«Мечом оденьте рамена,
Из сердца вышвырнув сурово
Изжитой правды семена.
Пока не пали все преграды
И не растаяли как дым -
Блажен не знающий пощады
В борьбе с противником своим!»

Василий Князев (сотрудник газеты «Боевая правда», органа политотдела 7-й армии, умер в 1938 году в лагере, до конца веря в правоту партии большевиков)

Любите врагов своих... Боже,
Но если любовь не жива?
Но если на вражеском ложе
Невесты твоей голова?
Но если, тишайшие были
Расплавив в хмельное питьё,
Они твою землю растлили,
Грехом опоили её?
Господь, упокой меня смертью,
Убей. Или благослови
Над этой запекшейся твердью
Ударить в набаты крови.
И гнев Твой, клокочуще-знойный,
На трупные души пролей!
Такие враги – недостойны
Ни нашей любви, ни Твоей.

Иван Савин (Саволайнен) (Вступил после окончания гимназии в 1919 году в Добровольческую армию. Потерял в годы гражданской войны четверых братьев (сражавшихся, как и он, в рядах Белого движения) и двух сестёр. Умер в 1927 году в возрасте 27 лет в Хельсинки)

Отношение к командирам и понимание общей цели:

Кликнул грозный клич Будённый удалой:
 - Эй, товарищи лихие, все за мной!
Эй, ребята, веселей, да не робей,
На врага пойдём лютого поскорей!
Эй вы, царские холопы, палачи,
Ну, попробуй-ка, попробуй, подскачи!
Скоро, скоро всех врагов мы разобьём
И свободной, вольной жизнью заживём...
Постоим за наше дело головой,
Слава коннице будённовской лихой!

Павел Бахтуров (комиссар дивизии РККА, убит в 1920 году)

Корнилову

Не будь тебя, прочли бы внуки
В истории: когда зажёг
Над Русью бунт костры из муки,
Народ, как раб, на плаху лег.
И только ты, бездомный воин,
Причастник русского стыда,
Был мёртвой родины достоин
В те недостойные года.
И только ты, подняв на битву
Изнемогавших, претворил
Упрёк истории – в молитву
У героических могил.
Вот почему с такой любовью,
С благоговением таким
Клоню я голову сыновью
Перед бессмертием твоим.

Иван Савин

О любви и войне:

Над зелёною гимнастеркой
Чёрных пуговиц литые львы;
Трубка, выжженная махоркой,
И глаза стальной синевы.
Он расскажет своей невесте
О забавной, живой игре,
Как громил он дома предместий
С бронепоездных батарей.

Как пленительные полячки
Присылали письма ему,
Как вагоны и водокачки
Умирали в красном дыму.
Как прожектор играл штыками,
На разбитых рельсах звеня,
Как бежал он три дня полями
И лесами – четыре дня.
Лишь глазами девушка скажет,
Кто ей ближе, чем друг и брат,
Даже радость и гордость даже
Нынче громко не говорят.

Николай Тихонов (с 1918 до 1922 года служил в РККА, впоследствии был активным советским общественным деятелем, в том числе несколько лет занимал пост председателя Союза советских писателей, умер в 1979 г.)

Так глубоко ты в сердце врезан мне,
Что даже время потеряло силу
И четверть века из своей могилы
Живым ты мне являешься во сне,
Любовь моя... И у подножья склона,
И в сумерках всё не могу забыть,
Что в этот страшный мир, как Антигона,
«Пришла не ненавидеть, но любить».

Анна Тимирёва (любимая женщина адмирала Колчака. Осталась в России и подвергалась арестам и заключению на разные сроки, от нескольких месяцев до 8 лет, в 1920, 1921, 1925, 1935, 1938, 1949 годах; реабилитирована в 1960м, умерла в 1975 году. Стихотворение написано в день 25-летия расстрела Колчака; сохранилось, как и другие её стихи, в дневнике)

О победе и поражении

О трудная и тягостная слава!
В лиманах едких, стоя босиком
В солёном зное, медленно, как лава,
Мы сторожим, склонившись над ружьём.
И, разогнав крутые волны дыма,
Забрызганные кровью и в пыли,
По берегам широкошумным Крыма
Мы яростное знамя пронесли.
И Перекоп перешагнув кровавый,
Прославив молот и гремучий серп,
Мы грубой и торжественною славой
Свой пятипалый окружили герб.

Эдуард Багрицкий (Дзюбин) (служил в Особом партизанском отряде ВЦИКа и инструктором политотдела в Отдельной стрелковой бригаде. Впоследствии член РАППа; в его честь названа одна из московских улиц. Умер от астмы в 1934 г.)

Кто завтра жребий смертный вынет,
Чей будет труп в снегу лежать?
Молись, молись о дальнем сыне
Перед святой иконой, мать!
Нас было мало, слишком мало.
От вражьих толп темнела даль;
Но твёрдым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.
Последних пламенных порывов
Была исполнена душа,
В железном грохоте разрывов
Вскипали воды Сиваша.
...Забыть ли, как на снегу сбитом
В последний раз рубил казак,
Как под размашистым копытом
Звенел промёрзлый солончак,
И как минутная победа
Швырнула нас через окоп,
И храп коней, и крик соседа,
И кровью залитый сугроб.
Но нас ли помнила Европа,
И кто в нас верил, кто нас знал,
Когда над валом Перекопа
Орды вставал девятый вал.

Николай Туроверов (сражался в партизанском отряде есаула Чернецова, потом в Донской армии; умер в Париже в 1972 г.)

* * *

За несколько минут до начала вечера нам пришла в голову мысль найти фотографии авторов, снятые в годы гражданской войны или близкие к ним, в интернете. Это получилось почти для всех, кроме рано погибшего Павла Бахтурова; правда, разнообразия не было, большинство снимков было в единственном экземпляре. Очень важно оказалось не только услышать эти голоса, но и увидеть на экране лица.

Но больше всего они поразили меня, когда я через какое-то время неожиданно увидела их на экране своего устройства вместе, так, как читатель видит их теперь на этой странице. И мне очень захотелось, чтобы эти лица, оказавшиеся рядом, и одним этим что-то говорящие, увидела не только я. Прежде, чем публиковать, я показала их нескольким людям. Реакция была очень разнообразной – от обвинительного: «Ты нарочно подбирала всех красных страшными!» до равнодушного «не вижу разницы». Только О.В. Щербачёв сказал запомнившиеся слова: «Это прежде всего разные состояния человека...»

Сражались в Белой армии или были связаны с ней: Иван Савин, Николай Туроверов, Анна Тимирёва

Сражались в Красной армии или были связаны с ней: Василий Князев, Николай Тихонов, Эдуард Багрицкий

Материал подготовила Александра Колымагина

Кифа № 8 (240), август 2018 года